Руководитель МВД России Владимир Колокольцев выступил против создания мест компактного проживания диаспор в крупных российских городах.

По его мнению, создание так называемых “чайнатаунов” не решит миграционную проблему. Напротив, в подобных анклавах регулярно случаются преступления на почве национальной неприязни как со стороны приезжих, так и со стороны местного населения.

“Чайнатауны” традиционно формировались от того, что приезжающие в разные периоды в США китайцы не интегрировались в американское общество, не атомизировались, не ассимилировались, а создавали свои анклавы. Китайцы в принципе практически не ассимилируются: у них настолько сильна собственная идентичность, что разрушить или изменить ее очень сложно. Поэтому они с изначально слабыми ассимиляционными признаками вливались в этнические анклавы, жили компактно в своей среде, создавая так называемые “чайнатауны”, которые являются абсолютно чужеродным элементом в условиях большого города. Наличие таких этнических анклавов, “чайнатаунов” есть не что иное, как признание государством своей неспособности интегрировать приехавших представителей других народов в базовое общество.

С этой проблемой столкнулась Европа, когда открыла границы для приезжих из своих же бывших колоний. Когда количество приезжих превысило допустимую цифру, при которой интеграция в общество еще возможна, начали создаваться этнические анклавы по всей Европе. В первую очередь в крупных городах. Свою неспособность интегрировать их в базовое общество европейцы определили понятием “мультикультурализм”. Они признали: “Да, у нас не единое унифицированное гражданское общество, у нас есть анклавы, поэтому мы принимаем другую концепцию – не гражданского общества, а мультикультурализма. Пускай они приезжают, живут анклавами, главное – чтобы они работали, платили налоги и обеспечивали рост нашей экономики”.

Но через какое-то время европейские власти столкнулись с огромной массой побочных явлений пребывания таких анклавов на территориях своих государств. Обнаружили обратную сторону мультикультурализма. После чего от лидеров европейских государств зазвучали заявления о том, что политика мультикультурализма потерпела крах, оказалась несостоятельной. Европейцы не знают теперь, что делать с этими анклавами, потому что теперь, когда они укоренились в странах Европы, интегрировать их уже точно невозможно. Это можно сделать, когда человек только прибыл, еще находится в состоянии неуверенности, необустроенности, неукорененности, зависит на 90% от властей, государства, нежели когда он живет на территории европейского государства не одно десятилетие, а то и второе и третье поколение.

Тогда возникает ситуация, когда анклавы требуют больших прав для себя, требуют политического влияния, участия в общественной жизни, возможности создания СМИ на своих языках. В конечном итоге все это завершается тем, чем завершилось в США или, например, в сербском Косово, где этнический анклав выделился в самостоятельное суверенное государство вместе с территорией того государства, где он был первоначально создан. Поэтому “чайнатаун” – это просто то, что не следует даже обсуждать, когда мы говорим о больших городах.

Россия – это страна с огромными территориями, в отличие от крошечной Европы, в которой негде развернуться и которая, по сути, вся превратилась в большой город. Так вот именно в России вполне возможно существование этнических анклавов, но в условиях естественного их вмещающего ландшафта, т.е. в аграрной среде, на больших просторах. Нужно строго разделять две социальных среды – городскую среду, которая должна быть строго атомизирована и представляет собой среду проживания гражданского общества – общества горожан, и аграрную среду – пространство, где только и должны проживать этнические анклавы, будь то коренные народы и этносы большой России, или представители тех народов, которые прибыли в Россию из-за ее пределов. Таким образом, если таджики, узбеки или азербайджанцы хотят жить вместе, одной средой, они должны получить от государства пространство на территории России, где они могли бы создать свой этнический анклав и заниматься, например, сельским хозяйством, построив агрохолдинг, или заниматься производством, построив промышленное предприятие. И вдали от больших городов в своей среде они могут спокойно проживать в рамках своего культурного пространства, языкового пространства, не создавая никаких конфликтных ситуаций для базового принимающего общества. Таким образом, проблема нахождения мигрантов, прибывших из-за пределов России в большие города, может быть решена путем перемещения этнических анклавов из городов в естественную для традиционных народов и этносов аграрную среду, где могут во всей полноте сохраняться их традиции, обычаи, уклад, язык и культурная идентичность.

Чтобы не допустить образования анклавов в городах, нужен инструмент регулируемой миграции. Всякий, кто приезжает на работу в Россию не из стран Таможенного или Евразийского союза, должен приезжать на основании полученной визы, где оговариваются сроки его пребывания, цели поездки и сроки возвращения туда, откуда он прибыл. Визы приезжающих из стран СНГ должны стать временной мерой, которая принимается до объединения бывшего постсоветского пространства в Евразийский союз, начало которому положено Владимиром Путиным на наших глазах. Те же, кто входит в Евразийский союз, в Таможенный союз с Россией, могут въезжать в Россию по упрощенной процедуре, но опять-таки с условием, что они покидают Россию, выполнив миссию, с которой они приезжали, либо они под контролем государства интегрируются в принимающую среду, т.е. проходят соответствующие курсы, изучают историю, язык, культурные традиции и селятся отдельно от своих соплеменников, что является общепринятой мировой практикой.

Это вполне нормальная практика: если человек приезжает в городскую среду, он должен атомизироваться. За этим должно следить государство. Если он приезжает в аграрную среду к своим соплеменникам, то он может жить там вместе с ними, как он хочет. Такого рода регулирование со стороны государства должно решить проблему вновь приезжающих на территорию Россию. Что касается уже приехавших, им должны быть предложены различные варианты: либо вернуться на родину, если они тоскуют по своим семьям, либо им должно быть предоставлено пространство на территории России для компактного проживания анклавом в естественной аграрной среде.

Должна быть выделена земля или брошенная деревня, где они могут, получив, например, кредит от Россельхозбанка, построить агрохолдинг и заниматься сельским хозяйством, либо же построить предприятие и заниматься производством, либо выбрать иной способ обеспечения своей жизнедеятельности на пространстве большой России.