Совет Европейского союза объявил о создании новой финансовой структуры — Европейского фонда мира (ЕФМ). Это, своего рода, специальный бюджет, из которого будут выделяться средства для проведения военных операций за рубежом.

Как следует из официального пресс-релиза Евросовета, в ближайшие шесть лет (2021−2027 гг.) размер его составит 5 млрд евро. А в дальнейшем он будет пополняться за счет взносов стран-членов ЕС в зависимости от их ВВП.

Заявленная цель Фонда звучит торжественно — предотвращать конфликты, сохранять мир, укреплять международную стабильность и безопасность.

Отмечается, кроме того, что он заменит механизм ATHENA (АФИНА), через который с 2004 года финансируется участие ЕС в военных миссиях и операциях за рубежом в рамках Общей политики безопасности и обороны (CSDP).

К тому же, до принятия решения о создании ЕФМ Брюссель мог предоставлять поддержку лишь Африканскому союзу или африканским региональным организациям. Теперь география оказания военной помощи расширится.

В частности, как указывается в сообщении, используя средства фонда, ЕС сможет поставлять военную технику и создавать оборонную инфраструктуру по запросу третьих стран. А также помогать странам-партнерам проводить операции по поддержанию мира или повышать боеспособность их собственных вооруженных сил «в любой точке планеты».

О намерении Брюсселя создать Европейский фонд мира стало известно в июле прошлого года. Тогда, правда, речь шла о финансировании, в первую очередь, военных операций в Африке и Средиземном море, на что предполагалось выделить 8 млрд евро.

На сегодняшний день, как мы видим, «миротворческие аппетиты» у европейцев значительно выросли.

Их цели, конечно, звучат красиво — «предотвращать конфликты, сохранять мир, укреплять стабильность». Но дело в том, что за красивыми формулировками, как известно, Запад часто скрывает свои двойные стандарты и не совсем чистые помыслы…

— Ко всей этой истории я отношусь с огромным скепсисом, — комментирует ситуацию доцент факультета мировой политики МГУ, доктор политических наук Алексей Фененко. — Ведь еще в далеком 1992 году была подписана Петерсбергская декларация, которая предусматривала создание европейских вооруженных сил для кризисного реагирования. Не вопреки НАТО, но автономных от НАТО. И тот факт, что они 30 лет не могут реализовать эту программу, по-моему, уже сам по себе показателен. Не бывает в мире армий, которые создаются по тридцать лет. Если армия создается тридцать лет, то это — не армия, а имитация.

Второе. Сейчас Европейский союз стоит гораздо дальше от подобной программы, чем он стоял пятнадцать лет назад.

Напомню, что в 2011 году по инициативе Великобритании был распущен ЗЕС — Западноевропейский союз, который был военной основой Европейского союза и программой европейской оборонной идентичности со времен холодной войны. Сейчас у них нет ничего сопоставимого с ЗЕС. Им хотя бы выйти на уровень 2010 года — о большем речи пока не идет.

Наконец, третий момент. После Brexit Британия имеет особые соглашения о приоритетном военном партнерстве с Францией и Польшей. То есть, две страны Евросоюза уже ориентированы на Лондон, а отнюдь не на общую военную интеграцию.

Тем же французам в Африке, опять-таки, легче действовать в одностороннем порядке, без баланса со стороны ЕС.

Ситуация, я думаю, ясна. Этот фонд — очередная пустая имитация, как и инициатива Макрона о создании общеевропейской армии.

«СП»: — Да, только все идет к тому, что у Киева для войны в Донбассе теперь, возможно, появится новый спонсор?

— А вот это вполне может быть. В качестве спонсора они здесь, действительно, могут выступить. Американцы давно мечтают поставлять свою технику Украине, но чтобы платил за это Европейский союз.

Тогда получается, что новый фонд профинансирует эти американские (или британские) поставки. Это, как мне кажется, единственное сейчас его предназначение с военной точки зрения.

Нам же, в любом случае, надо здесь исходить из того, что в какой-то форме новый конфликт на Украине неизбежен. И готовиться к этому.

Заведующий отделом европейской безопасности Института Европы РАН Дмитрий Данилов, в свою очередь, признает, что заявленные и реальные цели Европейского фонда мира во многом расходятся:

— На самом деле, по планам европейской обороны у ЕС есть уже финансовый инструмент — это Фонд обороны, который планируется рамках официального бюджета. Но возникают ситуации, когда необходимо дополнительное финансирование, в том числе, за счет внебюджетных взносов стран-участниц, для проведения тех или иных акций, так скажем, всего миротворческого спектра. Вот для этого создается второй финансовый инструмент — этот Фонд мира.

Проблема состоит в том, что в новом финансовом плане до 2027 года, который принят в ЕС, значительно урезаны бюджеты на оборонные расходы, на космос и т. д. То есть, бюджетных средств, запланированных первоначально, не хватает.

В Брюсселе это, конечно, объясняют пандемией, необходимостью создания резервных фондов и программ помощи. Тем не менее, на лицо факт — денег для создания оборонного фонда недостаточно. И в этом смысле новый фонд имеет для ЕС очень большое значение. Но не может все же быть альтернативой оборонному фонду.

Вопрос о том, как, за счет каких финансовых резервов Фонд мира может наполняться, европейские страны обсуждали довольно долго. Видимо, удалось договориться.

С другой стороны, непонятно, насколько эти планы будут реализованы. Поскольку планирование, это одно, а реальные ассигнования и реальные выделяемые средства, это совсем другое.

«СП»: — Но помимо финансовой составляющей, у этого фонда есть еще и военно-политическая. В том смысле, что схема помощи прямо создана для раскачивания ситуации на Украине…

— Да, Украине оказывается помощь, в том числе, и военного характера. Но идет она, прежде всего, по линии США.

Американский президент выделяет своим указом ежегодно специальные фонды поддержки Украины. Но эти бюджеты не поддерживаются на постоянном уровне. Все зависит от политической конъюнктуры, как внешней, так и внутренней. Но все равно эти средства достаточно велики. Если мне не изменяет память, на эти цели США выделялось ежегодно от 500 до 800 млн. долларов.

Кроме всего прочего, продолжают действовать трастовые фонды НАТО для Украины по различным направлениям. Но распределение этих средств идет через Министерство обороны.

Другие страны тоже имеют возможность оказывать Украине определенную помощь. Правда, какой-то особой активности мы здесь не наблюдаем. И вряд ли, я думаю, стоит ожидать, что кто-то будет выделять Киеву на межгосударственной основе серьезные ресурсы.

«СП»: — Но военную технику и оружие все-таки поставляют…

— На первых этапах конфликта, в момент серьезной военной эскалации, действительно, принимались решения о поставках Киеву нелетального оружия. При этом в НАТО требовали снабдить Украину летальным оружием. Но дело, по сути, лишь в определениях.

Противотанковые установки «Джавелин», производства США, это, безусловно, оружие летальное. Хотя, по обоснованию украинской стороны, эти вооружения носят исключительно оборонительный характер

Тем не менее, есть и другие типы вооружений, которые поставляются. Прежде всего, это прицелы для артиллерийских систем и прицелы для снайперского оружия. И здесь уже нельзя вести речь о том, что это просто определенные узлы вооружения, а не, собственно, летальное вооружение.

Конечно, эти поставки, на мой взгляд, носят необоснованный критичный характер.

«СП»: — Особенно, когда вы декларируете мир, а на деле помогаете Киеву убивать мирных жителей Донбасса. Разве не так?

— Сейчас речь не идет, собственно, о Донбассе. Идеология здесь совершенно другая. Речь идет о том, что действия России изначально трактуются Западом, как «агрессивные»… и т. д.

А Украина (помимо сохранения суверенитета и территориальной целостности) провозгласила необходимость противодействия «российской агрессии». Ее политика и идеология связаны с тем, чтобы постоянно поддерживать линию на то, что она является как раз таки форпостом противодействия потенциальной «российской агрессии»

Любая финансовая, военная и военно-техническая помощь Киеву рассматривается именно в этом контексте. В контексте формирования дееспособных вооруженных сил Украины, способных противостоять по, так скажем, политической концепции Запада, не только политике, но военной активности РФ.

«СП»: — Это та самая европейская логика, которая позволила Жозепу Боррелю назвать Россию «соседом-противником»?

— Не противником. Скорее, речь идет об оппоненте.

Европейский союз официально считает Россию стратегическим вызовом, на который нужно искать ответ. Ответы могут быть различные. Один из этих ответов — сдерживание.

Но, понятно, что очень сложно обосновывать финансирование Союза обороны, если не декларировать цели этой европейской обороны. Поэтому линия на сдерживание России — это консолидированная евроатлантическая позиция. И она, конечно, время от времени, озвучивается руководителями Европейского союза, включая Борреля.

Источник